Эйфория!
Это случалось С Шиндо последнее время всё чаще и чаще, как только Bad Luck заслуженно стали набирать популярность, а самого Шуичи стали узнавать на улице поклонники. Это было абсолютное счастье! И никак иначе!
к тому же в отношениях с Юки все пока было более-менее стабильно.
День выдался, что ни на есть - самый чудесный. Бурная ночь накануне, которая на многое открыла для малыша Шуи глаза, состоявшаяся фотосессия и, безусловно, новый друг, с которым сегодня произошло знакомство.
На секунду, певцу даже показалось, что Эйри рад его видеть, когда Шиндо вернулся. Но музыкант не был уверен, не причудилось ли ему это.
В любом случае, писатель снова скрылся в своём кабинете, а Шу ничего не оставалось, как слоняться по дому одному. Он посмотрел телевизор, повалялся на диване, болтая перекинутыми через подлокотник  ногами и смотря в потолок. Пофантазировал, как Юки бы смотрелся в розовых плавках на каком-нибудь теплом побережье. Покраснел от этой идеи и поспешно спрятал лицо в ладонях, будто романист мог заглянуть в его мысли и ужаснуться от идей, приходящих в эту розововолосую голову.
Наконец, его бессмысленные прогулки по квартире привели его к музыкальному центру, и он, почти не задумываясь, поставил в ченджер один из самых своих любимых альбомов Nittle Grasper, прибавил громкости. Схватил щётку для волос, воображая, будто это микрофон. И забрался на диван.
То, что происходило в гостиной и следующие несколько минут трудно поддаётся объяснению. Шуичи пел в полный голос, вкладывая в это пение столько энергии, будто и правда выступал на одной сцене с обожаемым Сакумой. Он прыгал на диване, феерично размахивая руками. Это было счастье в своём чистом виде. Шиндо абстрагировался от обстановки почти пустой комнаты. В его воображении, это был огромный концертный зал, полный беснующихся фанатов, Рюичи рядом, в руке не расческа, а микрофон, сзади с гитарой Хиро, и за синтезатором Фуджисаки. Шу ничего вокруг уже не замечал.

Шиндо соскочил с дивана, заканчивая припев высокими нотами, и поскользнувшись, растянулся на полу. Но это юное дарование нисколько не огорчило. Быстро поднимаясь, Шуи локтём задел кофейный столик, на котором стояла пустая чашка чая, которую он опустошил, смотря телевизор. Та с глухим звоном опрокинулась на бок.
Вспомнив, что в зале есть еще одно чудо техники, Шуичи потянулся к пульту от телевизора. Скоро должна была начаться музыкальная передача, фанатом которой он являлся еще с детства.
Прибавив громкости так, чтобы телик перекрикивал музыкальный центр, и певец смог бы что-то расслышать. При этом услужливо заиграла одна из его любимых песен NG, и Шиндо подхватил её подпевать, мгновенно забыв про включенное телевидение. Он развлекался как мог.

- А? – отозвалось розововолосое чудо пернатое.
Шиндо захлопал глазами, пульт из рук не выпустил и тише не сделал. После того, что в этой квартире произошло вчера, Шуи и не думал, что Юки может начать раздражаться из-за его поведения. Всё-таки, певец был до невозможности наивен.
- Юки!! – радостно запищал Шуичи и бросился к писателю, повиснув на его шее и счастливо улыбаясь.
Ни суровый окрик, ни холодный блеск глаз его нисколько не волновали. К тому же он не почувствовал себя виноватым за причиненное беспокойство.
На фоне так и продолжала играть музыка и телевизор, отчаянно перекрывая разрывающие колонки. Сама же комнаты выглядела как поле боя после «концерта» молодого певца.

Шиндо захлопал глазами и попытался заставить подбородок не дрожать. Юки, как всегда… Как он мог такое сказать? После всего, что было вчера, после стольких недель?
Он беспомощно съехал по стене, и почти упал на пол. Пора привыкать к его жестокости. Пора привыкать, иначе боль никуда не уйдет. Почему больно?
Шиндо всхлипнул и пополз к центру, нажав на офф, а после выключил телевизор. Комната погрузилась в вязкую тишину. Шуи поднял голову и на секунду позволил себе заплакать, громко что-то причитая, и надеясь, что Юки может поступить так же, как в то утро, перед презентацией. Но, когда понял, что писатель не намерен так больше делать, утёр нос рукавом легкого свитера и пополз к кабинету.
Пошкрябав дверь ногтями, и прислушиваясь к звукам в комнате, Шиндо чуть надавил плечом на дверь. Та была заперта.
- Юки? – заскулил певец, - Юки, пусти меня, пожалуйста. Я выключил музыку. Ну, пожалуйста, Юки,  я буду тихо сидеть. Юкиииии

Услышав, как в дверь с другой стороны что-то ударилось, Шуи на минуту притих. Резкие слова снова заставили слезам брызнуть из его огромных аметистовых глаз. Ресницы намокли и стали тяжелыми. Шуичи перевернулся, упираясь в дверь спиной, и подтянул колени под подбородок. Всё-таки, Юки не любит его.
И вряд ли когда-нибудь любил. Почему позволил жить здесь? Воспоминания услужливо предоставили яростные картины вчерашней ночи, как Юки вел себя с ним.
"Зачем я здесь?", - обреченно кусая губы, думал Шу, - "Только за тем, что ему нравится играть мной? Нравится наблюдать, как я на всё соглашаюсь ради него? Как люблю его? Ксо, что же мне делать?"
Он пальцами ноги чертил какие-то узоры на полу, по щекам невольно текли горячие слезы, но, ни звука он не издавал. Ему было так больно. Его душило, разрывало, убивало...
Как же Юки этого не видит? Вспомнилось всё, и пепельница и примирение, и презентация и туалетный столик в ванне. Вспомнился испуг...
- Юки? - тихонько позвал певец, и спрятал лицо в коленях, - Пусти меня...
"если он мне не ответит", - решил Шуичи, - "я уйду".

Шуи тихо взвыл. Юки сделал именно то, что он и ожидал… А ведь певец где-то в глубине души всё же надеялся, что этот холодный, бесчувственный, эгоистичный писатель что-то к нему чувствует. Нет, он ошибался.
Ошибался с самого начала. Тогда в парке, теперь в этой полу-постой квартире. Она такая же пустая, как и сердце блондина. Там есть вещи, которые ему дороги… Но там совсем нет места для Шиндо.
Давясь рыданиями, утирая слезы с покрасневших щек рукавом свитера, не в силах подняться, Шуичи отполз от двери кабинета. С трудом выбрался из коридора, опираясь о косяк двери, кое-как смог встать.
Он не помнил, как дошёл до входной двери. Не помнил, как надел куртку и кеды, непослушными пальцами, завязывая шнурки.
И когда дверь за ним закрылась, Шуи уже не плакал. Он всё решил, жизнь больше не имеет значения. Ему показалось, что сердце вырвали из груди раскаленными щипцами. И вдруг, Шиндо почувствовал себя спокойно, боль никуда не делась, но она позволила трезво взглянуть на вещи. Острая, невыносимая боль. Это была так, как будто бы только смерть смогла бы её унять. Так, как если бы вдруг Юки сам закрыл за ним дверь.
Выходя, Шиндо не оглянулся. Проливной дождь, который собирался сегодня целый день, наконец, пролился холодным потоком на Токио.
Что ж, тем лучше. Эта погода как раз точно стала фоном его настроению. Розовые волосы намокли и прилипли к вискам и лбу, холодные капли падали на приоткрытые губы, дождь смывал следы недавних слез.
Шуичи и не знал, сколько времени он гулял под дождем. Ноги привычно понесли его в парк.