- Не уверен, - пропищал певец и покраснел еще сильнее.
Он ухватил маленькими пальчиками край одеяла, и попытался натянуть его на глаза, а еще лучше – полностью под ним скрыться, чтобы не одна розовая прядь не была видна этим пронзительным янтарным глазам. Он попытался как-то вывернуться, сам не зная, зачем он это делает. Краска на его щеках стала ярко-красной. Ресницы чуть-чуть подрагивали, пока Шуи, словно ребенок, зажмурился. Ему в голову пришла забавная мысль, что он завидует Кумагоро. Вот кого уж точно не могут терзать муки совести, у которой очень-очень острые зубки. Наверное, прекрасно быть плюшевой игрушкой в руках известного певца. Хотя, быть игрушкой в руках знаменитого писателя – иногда бывает совсем не так весело.
«Что он делает? Ему вчерашней ночи было мало?», - подумал Шиндо, едва слышно фыркая вслух, - «Издевается! Или думает, если я вчера сам полез, то теперь всегда так можно? Нет-нет, я не согласен!!»
- У меня всё тело болит, дурак, - пожаловался Шуичи, воинственно сверкая глазами, и смешно надувая губы. Почему-то, он думал, что должен выглядеть как минимум очень-очень грозно.

Шуичи издал звук, который можно было определить как что-то среднее между глухим бормотанием и свистящим сопением. Обнаженная кожа, кажется, в несколько раз более чувствительная, чем обычно, ловила каждое легкое прикосновение, и Шиндо с ужасом осознал, что его тело начало откликаться на нежные ласки любовника.
- Этого только не хватало, - себе под нос прошептал певец и по-кошачьи выгнулся.
Благо, ноющая боль в теле, немного отрезвила Шу, достаточная, чтобы снова принять предыдущее положение, и покраснеть еще сильнее.
- Юки, ну не надо сейчас, а? – голос был совсем не протестующим, да и на поцелуй Шиндо ответил с большим энтузиазмом, чем планировал. А едва, Юки отстранился, певец попытался обнять его за плечи, чтобы вернуть его губы к своим. Его пальцы легки на плечи писатели, скользнули к шее, волосам, аккуратно провел по тонкой линии скул, а после опомнился и резко отдернул руки, старательно пытаясь выбраться из-под любовника.
И у него это почти получилось, Шиндо смог откинуть одеяло полностью, и откатиться немного в сторону. Правда, рука Юки, которой тот упирался сбоку – стала непреодолимым препятствием, и примерно в этот же самый момент, музыкант понял, что полностью обнажен. От удивления, Шуи громко вскрикнул, его растерянный взгляд скользнул вниз по собственному телу, обнаруживая, что уже достаточно возбужден, и Шиндо ухватился за край одеяла, пытаясь прикрыться.
- Это… не то, вообще, не то, что ты думаешь, - взвыл юноша.

Шиндо прикусил губу, пытаясь отогнать от себя навящевые мысли о светловолосом мужчине. То, что любовник вытворял, заставляло его потерять голову, каждое прикосновение, каждая уверенная ласка, и Шуичи понял, что если сейчас Юки захочет заняться с ним сексом, Шиндо позволит, какую бы боль он не чувствовал.
- Ты - моя новая религия, - одними губами прошептал певец, прикрывая аметистовые глаза. Он не знал, понял ли Юки, какой смысл вложил Шу в эти слова, и разобрал ли их вообще. Ему было наплевать….
Но как обычно, Юки умел вовремя отрезвить, разбить иллюзии, и вернуть с небес на землю…
- Я не собираюсь заниматься сексом с тобой, - задумчиво повторил юноша, будто пробуя эти слова на вкус, - Тогда, что ты будешь делать?... со мной?
Шуичи попытался улыбнуться, и это у него даже почти получилось. Но в глубине души он понимал, что задал один из самых важных вопросов, который стоял у него в одном ряду с «Юки, ты меня любишь?».
Шуи вдруг испугался ответа, и попытался увернуться от поцелуя, нарочно делая вид, что его что-то смущает, или не нравится. Впрочем, его тело говорило совсем о другом, но Шуи откровенно игнорировал своё возбуждение.